axf

Москва, после морозов и оттепели, снова засыпается мелким смёрзшимся снегом, падающим откуда-то из глубины серого, как лист плохой писчей бумаги, неба. Магистрали города скованны бесконечными автомобильными пробками, а магазины и торговые центры находятся во власти зомби с серыми лицами, успешно и безуспешно покупающими подарки и продукты для праздничного стола. Измученные корпоративами, недосыпом, годовыми отчётами и фальшивыми лозунгами распродаж, они бросают на огромный жертвенный костёр праздника, давно подчинённого интересам крупных и не очень корпораций, заработанное за год. Пережив несостоявшийся 21 декабря конец света, жители мегаполиса, кажется, готовятся к новому, иначе невозможно объяснить атмосферу общей толчеи и суматохи, которая плавно перетечёт в заброшенные, алкогольно-депрессивные первые числа января, убивающие всепоглощающим бездельем. От этого отравляющего состояния хочется бежать, подталкиваемым лошадиными силами автомобиля или реактивной тягой самолёта, но сковывающие обязательства не позволяют покинуть этот ад надолго. Куда делось наивно-восторженное ожидание праздничного чуда, маленькой искоркой тлеющее где-то в самой глубине души со времён далёкого детства?

 Несколько лет назад я обучался живописи у одного непризнанного мастера, чьё имя вряд ли вам чего-нибудь скажет. Картины его, а в особенности пейзажи, просто завораживали меня. В них была какая-то особая сила и достоверность - я ощущал себя в тех местах, которые его кисть скрупулезно перенесла на холст, чувствовал запах трав, слышал шум листвы и сильно-сильно хотел уметь хотя бы сотую часть из того, что умел он. В качестве хорошей практики мой учитель предложил мне некоторое время совершенно бесплатно пожить в его доме в глухой деревне, и каждый день писать несколько этюдов окрестностей, которые там в любое время года очень живописны. Он сам там почти не появлялся, живя или в городе или у друга на побережье Белого моря, где писал суровую северную природу.

( Много букв )

Вчера возвращался домой за полночь. Живу в пригороде - от автобусной станции минут пятнадцать неспешным шагом. Над лесом вдалеке висел огромный диск полной луны, хорошо освещая окрестности. Электрические фонари, стоящие вдоль дороги и обычно выключенные, в этот раз ярко светили. Вечерняя прохлада, после жаркого дня радовала. Я прошёл где-то треть пути погруженный в свои мысли и вдруг заметил на обочине в том месте где раньше было старое индейское кладбище черный комок, который зашевелился и оказался небольшой собакой. Когда я подошел поближе, собака сделала несколько шагов мне на встречу. Я остановился. Собака подняла морду и глядя на меня завиляла хвостом. К сожалению мне нечем было угостить дружелюбную зверюшку и я собрался было идти дальше, как вдруг пёс посмотрел куда-то вдаль, на дорогу у меня за спиной, оскалился и сдавленно зарычал. Я обернулся. Дорога, насколько хватала взгляда, была абсолютно пуста. Свет от фонарей не давал ни малейшей надежды скрыться в придорожных кустах даже кошке. Мне стало не по себе и я безуспешно попытался привлечь внимание собаки. Она продолжала стоять и смотреть куда-то вдаль. Я быстрым шагом направился в сторону дома, периодически оглядываясь, пока смотрящая в пустоту собака не скрылась за поворотом. Кажется лучше не знать кого же она увидела.